Джеки Д`Алессандро - Леди-интриганка
Эндрю обнял ее, пытаясь стереть слезы с ее щек.
– Мне так жаль, что вам со Спенсером пришлось пережить такое невероятно жестокое отношение.
– Но я-то видела лишь своего драгоценного мальчика, – шепотом продолжала Кэтрин. – Видела, как его глаза наполняются болью, и вовсе не из-за болезни. Сыну было больно, потому что очередной представитель «хорошего общества» демонстрировал пренебрежение к нему. – Она судорожно вздохнула. – Но даже в самых диких снах не могла я предположить, что, написав «Руководство», подвергну опасности свою жизнь, а значит, и жизнь моего сына. – Она подняла дрожащую руку и положила ладонь на щеку Стэнтона. – Вот и ты пострадал, Эндрю. Видимо, Кармайкл хотел сегодня ночью напасть на меня, а когда ты встал у него на пути, он набросился на тебя. И мог даже убить.
Эндрю повернул голову и со страстью поцеловал ладонь Кэтрин.
– У меня очень крепкая голова. И у Кармайкла, видно, тоже. Я думал, что послал его в нокаут.
– Кармайкл, – хмурясь, повторила Кэтрин. – Не он ли установил личность человека, который в меня стрелял?
– Именно он. Вот ведь совпадение! А я не очень-то доверяю совпадениям. Если учесть сегодняшнее происшествие, становится ясно, что Кармайкл замешан и в предыдущем. Вероятно, хотел отвести от себя подозрение. Ведь он заявил, что является свидетелем и что видел кто стрелял. Человек, которого арестовали, все время твердил, что невиновен.
Кэтрин отошла от Эндрю и обхватила себя руками.
– Не могу поверить, что «Руководство», каким бы скандальным оно ни было, заставит человека пойти на убийство. Ты спас мне жизнь.
– Не могу даже выразить, какое чувствую облегчение, что все получилось именно так. Он запросто мог убить нас обоих.
– Что ты имеешь в виду?
– Будь там на несколько футов глубже, все могло бы пойти совсем иначе. Я... не умею плавать.
Кэтрин во все глаза смотрела на Эндрю.
– Прости, не... поняла?
– Я не умею плавать. Совсем. Спенсер предлагал научить меня. На нашем первом уроке почти все время ушло на то, чтобы уговорить меня только постоять в воде. – Стэнтон помолчал, потом негромко добавил: – Мой отец утонул, поэтому я всегда боялся воды.
Сердце Кэтрин вдруг сжалось.
– И все же ты без колебаний прыгнул за мной в источник.
Он протянул руки и взял ее за плечи.
– Моя дорогая Кэтрин, неужели ты до сих пор не поняла, что я за тебя пойду в огонь и в роду?
У Кэтрин перехватило дыхание. Пойдет. Она читала это в его глазах. Его чувства были открыты ей как свои собственные, но она к ним была еще не готова. Они пугали и даже ужасали ее.
– Я... я не знаю, что сказать, – пролепетала она.
– Тебе и не надо что-либо говорить, просто слушай. – Взяв Кэтрин за руку, он отвел ее к дивану, и они сели. – Кэтрин, мне надо тебе кое-что сказать. Нечто такое, что я мучительно хотел бы от тебя скрыть. Но сегодня я тебя едва не потерял, а потому не могу больше ждать и молчать.
Кэтрин застыла. «Господи, неужели он собирается объявить, что любит меня? Или, еще хуже, сделать предложение?»
– Эндрю, я...
– Это связано с моим прошлым.
Кэтрин захлопала глазами.
– Вот как?
У него задергались желваки. Обычно спокойные глаза излучали такую боль и страдание, что сердце Кэтрин сжалось от сочувствия.
– Я вижу, тебе очень трудно говорить. – Она положила ладонь на его руку, надеясь, что этот жест придаст ему мужества. – Пожалуйста, пощади себя. Нет никакой необходимости мне рассказывать.
Несколько секунд он молчал, потом тряхнул головой и поднялся на ноги.
– Я желаю всей душой, чтобы в этом не было необходимости, но ты имеешь право знать. Мне нужно, чтобы ты знала. – Он постарался взять себя в руки, твердо посмотрев в глаза Кэтрин. – Мой отъезд из Америки произошел одиннадцать лет назад. Мне пришлось это сделать потому, что я совершил преступление. Бегство спасло меня от виселицы.
– Виселицы? – чуть слышно повторила Кэтрин. – Что же ты совершил?
Эндрю не отвел взгляд.
– Я убил человека.
Если бы Кэтрин своими глазами не видела, как двигались его губы, когда он произносил эти слова, она решила бы, что ее подвел слух. Сглотнув, она спросила:
– Это был несчастный случай?
– Нет. Я умышленно его застрелил.
– Но почему? Почему ты совершил такое?
– Потому что он убил мою жену.
Глава 19
В наши дни женщина должна быть готова встретиться с неожиданностью. Иногда неожиданность может быть очень приятной – например подарок от любовника. В таком случае будет уместен благодарный поцелуй. Однако в отдельных случаях неожиданность может оказаться и неприятной, тогда самое разумное – как можно меньше произносить слов и как можно быстрее выйтииз подобной ситуации.
Чарлз Брайтмор. Руководство для леди по достижению личного счастья и полного удовлетворения.Эндрю следил, как вся кровь отхлынула от лица Кэтрин. Она смотрела на него широко открытыми глазами, не в состоянии вымолвить ни слова. Из глубин памяти вырвались вдруг воспоминания, которые он много лет пытался похоронить. Теперь, когда назад пути уже не осталось, он жаждал договорить до конца.
Ему хотелось смотреть Кэтрин в лицо, но он ни секунды не мог устоять на месте. Вышагивая по комнате из угла в угол, он продолжал:
– Мой отец управлял конюшней у очень богатого и влиятельного человека. У Чарлза Нортрипа. Мы с отцом жили в комнатах над конюшнями, и я вырос в поместье. Мне там нравилось. Я любил лошадей. Когда мне было шестнадцать лет, отец умер. Тогда мистер Нортрип назначил меня управлять конюшней.
Он замолчал и взглянул на Кэтрин. Она сидела на диване и с мрачным видом смотрела на Эндрю. Тишину в комнате нарушали лишь тиканье часов на каминной полке да потрескивание горящих поленьев.
– У мистера Нортрипа была единственная дочь, Эмили, на четыре года моложе меня. Я уже упоминал о ней, когда мы готовили клубничный лед.
– Да, я помню.
– Эмили была очень застенчивой, неловкой; она боялась говорить с людьми, постоянно смущалась. Ее родители, наоборот, обладали очень сильными характерами. Это только усугубляло положение. Они были недовольны скованными манерами дочери. Эмили гораздо лучше чувствовала себя с лошадьми, чем с людьми, а потому проводила много времени на конюшне. Когда отец находил девочку в одном из стойл или на сеновале, он сокрушался, отчего у него такой замкнутый ребенок, который предпочитает обществу людей животных? Он говорил это так; словно Эмили была глухой, а я видел, как ранили малышку такие слова. Шли годы. Мы очень подружились – я, мой отец и Эмили.
На Стэнтона накатили воспоминания. Много лет он не позволял себе возвращаться к ним.
